По длинному тракту идет караван,
Ведет его рюмочка водки.
За ней, чуть поодаль, усталый банан
И маленький ломтик селедки.

За корочкой хлеба помята слегка
Редисочка полусырая,
За ней чуть надкусанный зуб чеснока
И рюмочка водки вторая.

		И сразу же третья - глоток на глоток,
		И все позабыв о ранжире,
		Идет, попивая желудочный сок,
		Картофель в парадном мундире.

		Яйцо с майонезом, два шпротных хвоста,
		Салат "оливье" восемь ложек.
		И снова она непорочно чиста
		Журчит между бушевых ножек.

Секунда вторая и снова легка
Гуляет по тракту рюмашка,
Над ней кучевые парят облака
Последней глубокой затяжки.

		Под ними, затмивши и Волгу и Рейн
		Величьем и щедростью юга,
		Неспешным верблюдом ступает портвейн
		С горбами залитыми туго.

		Меж ними покоятся два голубца,
		Опять же чеснок с пепси-колой,
		Полспички межзубной с остатком мясца,
		Маслята ручного засола.

Все дальше и дальше идет караван,
Извилистый путь многотруден.
Рукавный занюх средь кишечных саванн
Столкнул на обочину студень.

		Но бодро урчит караванный народ,
		Хоть нёбо пока и дождливо.
		Виднеется город торговый Живот,
		Где будет раздел справедливый.

		И кто-то, подсунув лежалый товар,
		Фекальей уйдет аккуратной,
		А кто-то, не выдержав внутренних свар,
		По тракту вернется об...

		Но тот, кто остался в нирване брюшной
		И принял крещение пивом,
		Запомнит навек, как из пены пивной
		Рождается новое диво.

И снова готов для гостей дастархан,
И внутренний голос из глотки
Кричит: Эге-гей, в вам идет караван,
Ведет его рюмочка водки,
Ведет его рюмочка водки.